Глава 4. Какая азбука была разработана Кириллом (Константином) и откуда появилась вторая славянская азбука

Раздел 1

Но прежде чем приступить к рассмотрению вопроса о том, какая азбука могла быть создана Константином Философом, сначала разберём другой, тоже немаловажный вопрос — какая из двух славянских азбук, когда, где и почему могла возникнуть в после кирилловский период.

Время создания или, по крайней мере, значительной доработки и упорядочения одной из двух славянских азбук (независимо от того, была ли она кириллицей или глаголицей) сомнений сейчас почти не вызывает. Это — 863 г. Что касается другой азбуки (тоже независимо от того, какой она была), то в Моравии она могла быть создана только после смерти Мефодия (885 г.) и изгнания его учеников (886 г.).

Правда, в прошлом выдвигались предположения, что вторая азбука могла быть создана в Моравии самим Кириллом (Е. Карский) или же Мефодием (В. Григорович, П. Лавров), когда первая азбука подверглась гонениям со стороны немецко-католического духовенства. Однако история жизни и деятельности Кирилла и Мефодия в Моравии вплоть до изгнания оттуда их учеников настолько восстановлена и изучена по многочисленным летописным и документальным источникам, что предположения эти представляются невероятными. Такое крупное событие, как замена одной азбуки другой, потребовавшая бы переучивания многочисленных учеников Кирилла и Мефодия и переписки всех переведённых на славянский язык книг, несомненно привлекло бы большое внимание и получило бы отражение в источниках того времени. Между тем ни в одном из этих многочисленных источников нет даже намёка на подобное событие; во всех говорится только об одной азбуке. Столь же невероятным представляется, чтобы Кирилл или Мефодий в годы, хотя и очень трудного, но все же успешного развития славянской письменности решились бы прервать, затормозить это развитие заменой одной, уже привившейся азбуки на другую. Кроме того, для Мефодия и его учеников это выглядело бы как измена делу, столь удачно начатому их любимым и почитаемым руководителем.

Нет, вторая азбука, если только она возникла в Моравии, могла быть создана, конечно, лишь после смерти Мефодия и изгнания его учеников. О том, как развивалась славянская письменность в Моравии после этих событий, почти никаких сведений до нас не дошло. Известно только, что славянские книги и славянское богослужение жестоко преследовались, но все же продолжали, вероятно тайно, существовать.

Последнее подтверждается тем, что папа Стефан V счёл необходимым в 890 г., т.е. через четыре года после изгнания учеников Мефодия, ещё раз повторить запрещение и проклятие славянских книг.

Поэтому создание в Моравии в эти годы новой славянской азбуки, отличной от азбуки Кирилла, было вполне возможным. Такую новую славянскую азбуку могли бы здесь создать для того, чтобы переписать при помощи этой азбуки славянские богослужебные книги и этим как бы вывести их из-под папского проклятия, спасти их, хотя бы частично, от преследования и уничтожения. При этом новая моравская азбука не могла быть кириллицей, так как кириллица слишком похожа на византийское письмо, а отношения Рима с Византией в IX—X вв. непрерывно ухудшались¹. Значит, если вторая азбука была создана в Моравии, то она могла быть только глаголицей. Автором её мог быть преемник Мефодия Горазд. Как отмечалось в главе 1, Горазд после изгнания его из Моравии ни в Болгарии, ни в Византии не появлялся. Значит, вероятнее всего, он тайно вернулся в Моравию, чтобы продолжать там дело, которое передал под его руководство сам Мефодий. Обладал Горазд и необходимыми для разработки новой азбуки познаниями в области славянского языка и письменности, иначе Мефодий назначил бы преемником не Горазда, а хорошо известных своей учёностью Климента или Наума.

Примечание 1. К середине XI в. это привело к полному разрыву между западной и восточной церковью. Конец примечания.

Кроме того, создание глаголицы при наличии разработанной Кириллом кириллицы было не столь уж трудным делом. Ведь задача состояла лишь в том, чтобы, сохранив почти без изменений состав кирилловского алфавита, перестроить форму его букв и сделать их непохожими на греческие.

Гипотеза о создании глаголицы взамен кириллицы в Моравии, в период особенно жестокого преследования там немецко-католическим духовенством книг, написанных кириллицей, была впервые выдвинута в середине XIX в. чешским учёным И. Добровским (правда, в несколько  иной, сейчас устаревшей трактовке); в советский период эта гипотеза была развита академиком Е.Ф. Карским.

Не противореча ни в чем летописным и документальным источникам того времени, гипотеза эта прекрасно объясняет почти полное совпадение алфавитного состава кириллицы и глаголицы при большой разнице в форме их букв. Хорошо объясняет эта гипотеза также искусственную, вычурную словно нарочито усложнённую графику глаголических букв при проглядывающем в то же время сходстве многих из этих букв с буквами кириллицы. «Стоило лишь некоторые из кирилловских букв, — указывал Е.Ф. Карский, — перевернуть, другим придать петли вместо росчерков и точек, и получаются соответствующие глаголические начертания»² (рис. 17). Считая родиной глаголицы Моравию, гипотеза эта хорошо объясняет» кроме того, особенно широкое распространение и длительное сохранение глаголицы у юго-западных славян, а также обилие «моравизмов» в глаголических памятниках.

Примечание 2. Карский Е.Ф. «Славянская кирилловская палеография.» Л., 1923, с.359 Конец примечания.

Таким образом, если вторая азбука была создана в Моравии, то этой азбукой могла быть только глаголица. При этом она могла быть создана в Моравии лишь в период между 886 г. (годом изгнания учеников Мефодия) и самым началом X в. (т.е. незадолго до времени написания глаголических «Киевских отрывков»). Если же принять предлагаемую Е. Георгиевым датировку симеоновских надписей (893 г.), то возможное время создания в Моравии глаголицы относится к ещё более короткому периоду — между 886 и 893 гг.

Кроме Моравии, вторая славянская азбука могла быть создана также в Болгарии, причём тоже в промежутке между 886 г. и началом X в.

В конце IX — начале Х в., в годы правления царя Симеона (893—927 гг.), средневековая Болгария достигла своего наивысшего подъёма и расцвета. По степени развития культуры, письменности и литературы Болгария соперничала тогда даже с Византией. В Болгарии жили и работали в эти годы многие изгнанные из Моравии ученики Мефодия, в том числе такие крупные для того времени учёные, как Климент и Наум. Для них, так же как для Горазда, была вполне под силу разработка второй славянской азбуки на основе азбуки, созданной Константином Философом.

Обычно считается, что из двух славянских азбук в Болгарии могла быть создана только кириллица. В обоснование этого чаще всего приводятся два аргумента. Во-первых, кириллица в графическом отношении совершеннее глаголицы. Поэтому в условиях беспрепятственного развития славянской письменности в Болгарии (в отличие от Моравии) переходить от лучшего к худшему, от кириллицы к глаголице, не было оснований. Во-вторых, из всех славянских стран Болгария в наибольшей мере была связана с Византией и сильнее всего подвергалась её культурно-политическому влиянию. В особенности усилилось будто бы влияние это в конце IX — в начале X в. Поэтому многие считают, что для болгарских учёных конца IX — начала Х в. было естественным стремление приблизить применявшуюся ими азбуку к византийской; а кириллица была гораздо ближе к византийскому письму, чем глаголица.

Последний из этих аргументов очень спорен. Да, конечно, из всех славянских стран Болгария испытывала наибольшее влияние Византии. Но в конце IX — в начале X в. средневековая Болгария достигла при царе Симеоне такого политического могущества и культурного подъёма, что для неё характерным стало не только подражание Византии, но и соперничество с ней? не только заимствование византийской культуры, но и стремление к культурно-политическому обособлению. Не случайно в 894 г. Болгарии признала славянский язык (вместо ранее применявшегося греческого) официальным языком своей церкви. Не случайно в 919 г. Болгария была объявлена империей, а Симеон — императором. Не случайно в том же году на соборе болгарских епископов был избран независимый от Византии патриарх. Не случайно, наконец, что именно в эти годы Черноризец Храбр написал своё «Сказание о письменах», в котором всячески доказывал превосходство славянского письма над греческим.

Правда, даже в эти годы в Болгарии не стали бы менять кириллицу на глаголицу с целью перехода от письма, слишком похожего на византийское, к письму более оригинальному и самобытному. Но если бы болгары уже применяли глаголицу, то вряд ли именно в эти годы у них появилось бы стремление к замене своего» оригинального, славянского письма письмом, хотя и более удобным, но столь близким к византийскому.

В качестве доказательства создания кириллицы в Болгарии в конце IX — в начале X в. приводится свидетельство краткого, так называемого «Охридского жития» одного из мефодиевых учеников Климента. Согласно этому свидетельству, Климент после его приезда в Болгарию «изобрёл также знаки другие письмен, для большей ясности, отличные от тех, которые изобрёл мудрый Кирилл»³.

Примечание 3. Цитируется в переводе В. Бильбасова (Бильбасов В. «Кирилл и Мефодий», ч.II. СПб., 1868). Конец примечания.

Основанная на этом свидетельстве «Охридского жития Климента» гипотеза, будто бы кириллица была создана Климентом, тоже вызывает ряд очень серьёзных возражений. Во-первых, «Охридское житие Климента» включает столько  исторических ошибок, неточностей и противоречий, что многие рассматривают его как недостоверную легенду⁴. Во-вторых, о культуре и письменности Болгарии конца IX — начала X в. (в отличие от Моравии того же времени) рассказывается в довольно большом количестве дошедших до нас летописных памятников. Важнейшими из них являются очень подробное и исторически значительно более точное и достоверное «Пространное житие Климента», а также специально посвящённое славянской азбуке «Сказание о письменах» Черноризца Храбра. Авторы обоих произведений не могли бы обойти молчанием столь крупный факт из биографии самого Климента и из истории болгарской письменности их времени, как создание новой славянской азбуки. Между тем ни в одном из этих произведений ни о создании новой азбуки, ни о существовании какой-либо иной азбуки, кроме азбуки, разработанной Кириллом, ничего не  говорится.

Примечание 4. Георгиев Е. «Славянская письменность до Кирилла и Мефодия» София, 1952, с.69—70;

Щепкин В.Н. «Учебник русской палеографии» М., 1918, с.13. Конец примечания.

Поэтому, если даже доверять свидетельству «Охридского жития Климента», то его нужно понимать не как указание на разработку Климентом новой азбуки, а как указание на создание Климентом новых, дополнительных букв, отсутствовавших в азбуке Кирилла. Напомним, что, согласно Храбру, азбука Кирилла состояла из 38 букв; между тем в древнейших памятниках, написанных глаголицей, встречается 40 букв, а в памятниках, написанных кириллицей, даже 43 буквы. Видимо, буквы, отсутствовавшие в азбуке Кирилла, и были теми «знаками других письмен», которые создал, согласно свидетельству его «Краткого жития», Климент.

Такое понимание, казалось бы, подтверждается и «Сказанием о письменах» Храбра. В сказании этом тоже есть упоминания о каком-то усовершенствовании создания Кирилла. Если же кто скажет, пишет Храбр, что Кирилл «не оустроилъ добре, понеже ся построяють и еще», то следует ответить, что греки Акилла, Симмах и другие тоже внесли немалые изменения, так как легче «послеже потворити, неже пръвое сътворити». Правда, ряд исследователей (И.В. Ягич, А.М. Селищев и др.) считает, что в этом месте «Сказания» Храбр говорит об изменениях, внесённых не в азбуку, а в переводы библейских книг, так как Акилла и Симмах были греческими переводчиками, а не грамматиками.

Таким образом, если какая-то вторая азбука и была создана после смерти Мефодия и изгнания его учеников, то наиболее вероятным местом её создания должна считаться не Болгария, а Моравия. Только в этом случае становится понятным отсутствие каких-либо упоминаний о второй азбуке в болгарских источниках того времени. Об изменениях, происшедших в славянской письменности Моравии, болгарские летописцы того времени могли не знать, тем более что славянская письменность в Моравии тех лет едва теплилась в немногих ещё не уничтоженных её очагах. О создании же второй азбуки в их собственной стране болгарские летописцы, конечно, не только знали бы, но и написали бы об этом крупном событии в своих работах.

А в Моравии, в условиях преследования всего связанного с византийской церковью, второй азбукой могла быть лишь глаголица.