"Книги - это корабли мысли, странствующие по волнам времени и
бережно несущие свой драгоценный груз от поколения к поколению"
(Фрэнсис Бэкон)
Ликвидация последствий разорения, нанесенного польско-шведской интервенцией, была завершена лишь к 30-м годам XVII в. Однако и в дальнейшем социально-экономическое и политическое развитие России было сложным и противоречивым.
И все же в связи с развитием торговых отношений, возникновением мануфактур, ростом городов и посадов росли культурные потребности страны. Тому же способствовали укрепление государственного аппарата, церковная реформа, более интенсивные связи с заграницей. В XVII в. значительно увеличилось количество школ в городах. Распространилась грамотность и среди крестьян, в том числе и в восточных районах России. Соответственно возрастал и спрос на книгу.
В то время в России еще не создалась какая-либо государственная или церковная система образования, отсутствовала и сеть стационарных школ. Элементарную грамотность можно было приобрести за определенную плату у так называемых «мастеров», чаще всего из числа духовенства или мелких чиновников (подьячих). Цель учения понималась очень узко: в заглавиях московских печатных азбук 1634 и 1637 гг. подчеркивается, что они − «начало учения человеком, хотящим разумети божественного учения» (119,160). Отдавали детей в учение, разумеется, и из чисто прагматических соображений. Медленнее грамотность распространялась среди женщин (172,10). Но в Москве и других крупных центрах уже были грамотные женщины, и не только среди монахинь. Например, из московского посада и торгово-промышленной части города приглашались учительницы, «мастерицы грамоты» для обучения царевен.
В XVII в. делались попытки не только повысить уровень элементарного образования, но и организовать школы повышенного типа − для подготовки знающих дьяков, чиновников, правщиков книг, переводчиков и других специалистов. Организации в Москве первого высшего учебного заведения способствовали два воспитанника киевской Могилянской академии − Епифаний Славинецкий и Симеон Полоцкий. Они занимались и книгоиздательством, переводили заграничные книги.
Вначале школы повышенного уровня основывались только по частной инициативе. Близкий к царю Алексею Михайловичу просвещенный боярин Ф.М.Ртищев устроил в середине XVII в. в основанном им Андреевском монастыре в окрестностях Москвы греко-латинскую школу, где преподавали философские дисциплины и риторику. Среди учителей был и приглашенный из Киева Е.Славинецкий. Несколько позже такая же школа была организована при Чудовом монастыре в Кремле. В ней преподавал Арсений Грек. В 1665 г. Симеон Полоцкий при Спасском монастыре в Москве открыл государственную греко-латинскую школу. Она готовила чиновников для центральных государственных учреждений.
В 1667 г. в Китай-городе в Москве по просьбе жителей был открыт «гимнасион». К образованию стремились не только москвичи. С 1685 г. известна также школа в городе Боровске. Влиятельный государственный деятель допетровского времени, просвещенный библиофил князь В.В.Голицын, по словам В.О.Ключевского, «твердил боярам о необходимости учить своих детей, выхлопотал разрешение посылать их в польские школы» (135,382). Сохранилось прошение Андрея, сына Семенова Незговорского, от 1655 г., в котором этот житель Тобольска добивается разрешения ехать в Киев в Могилянскую академию «ради книжного учения» (322,3-8).
В 1681 г. в Москве при Печатном дворе на Никольской улице было открыто училище с двумя классами; в одном изучали греческий язык, в другом − славянский. Руководил школой долго живший на Востоке иеромонах Тимофей с двумя учителями − греками. В школу поступило 30 учеников из разных сословий, а через пять лет их насчитывалось уже 233 (135, 340). Еще через год там же при Заиконоспасском монастыре была открыта первая в Москве высшая школа − академия, где учили трем языкам, философии, свободным наукам. Руководили Московской эллино-греческой, позднее − Славяно-греко-латинской академией два греческих ученых братья Софроний и Иоанникий Лихуды. В академию перевели учеников старших классов из школы Печатного двора. Выпускники поступали на государственную службу. Задачи академии были определены царем и патриархом, «дабы тьма невежества искоренилась». Подчеркивалось, что «сему училищу быти общему и всякого чина, сана и возраста людем, точию (только. − Л.В.) православные христианские веры, приходящим ради научения, без всякого зазора свободному, в нем всякие от церкви благословенные благочестивые науки да будут. А от церкви возбраняемых наук, наипаче же магии естественной и иных, таким не учити и учителей таковых не имети. Аще же таковые учители где обрящутся, и они со учениками, яко чародеи, без всякого милосердия да сожгутся» (20,237).
Так, наряду с просветительскими академия получила и широкие церковно-полицейские функции: ей надлежало следить, чтобы московские жители не держали «домашних» учителей иностранных языков, не имели дома латинских, польских и немецких книг.